(no subject)
Dec. 11th, 2010 10:54 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Поручик Виктор Викторович Мышлаевский, мой любимейший персонаж. Списан с друга булгаковского детства и юности Николая Николаевича Сынгаевского. Первая жена Михаила Афанасьевича, Тася Лаппа: «…Он был очень красивый… Высокий, худой…голова у него была небольшая… маловата для его фигуры…Глаза, правда, разного цвета, но глаза прекрасные»
Она же, о Сынгаевских: «У них большая семья была… Они жили на Мало-Подвальной улице (напоминает?).Маленький домик у них был в саду… Он (Сынгаевский) всё мечтал о балете, хотел в балетную школу поступить»
Мечта Николая сбылась, он танцевал партию Шаха в балете Спящая принцесса – так переназвали Спящую красавицу для постановки Дягилевской труппой в Лондоне. В труппу бывший белый офицер попал вместе с женой, балетной примой Брониславой Нижинской. Ещё в 19-м году, в Киеве Нижинская открыла балетную «Школу движения» и закрутила роман со своим учеником. Разница в возрасте, конечно, была, но не критическая, и они оставались вместе до смерти Николая. Он был импресарио и переводчиком Нижинской, которая толком не говорила по-английски (в 38-м пара уехала в Америку). Из России они выбрались, судя по всему, перейдя границу с Польшей во время гастролей, поскольку обращение к Ленину с просьбой выпустить Нижинскую за границу для ухода за братом результата не принесло.
Но до этого Николай Сынгаевский успел повоевать и получить офицерский чин, в романе он старше своего прототипа. В 1916-м году друг Булгакова был в Москве, и Надежда Афанасьевна писала в дневнике: «Не могу отделаться от одного впечатления: грустных глаз Коли Сынгаевского вчера в передней, грустных, больших не по обычному и детских. 20-го он едет со своей артиллерийской бригадой на фронт. Вот. Ужасно почему-то оставило это во мне большое впечатление».
Описывая поход Мышлаевского под Красный трактир, Булгаков воспользовался воспоминаниями Романа Гуля «Киевская эпопея(ноябрь-декабрь 1918 года)», опубликованными во втором томе берлинского «Архива русской революции» в 1922 году.
Вот оттуда: «Наутро наш отряд уходит в резерв на Пост-Волынский. Заняли пустые вагоны 111 и 1V классов… На путях стоят салон-вагоны с кухнями и поварами, вагоны 1, 11 и 111 классов. Около них толпятся, суетятся штабные, хорошо одетые офицеры… В вагонах строевых – полное отдохновение. Усталые офицеры… неистово ругают матерными словами переполненные штабы и своих начальников. Пьяны почти все. Повалились. Заснули. Ночь. Тревога! Крики. Пожар! Всех вызывают. Загорелись аэропланные гаражи. Но из 27 человек нашего подотдела только шесть в состоянии выйти. Остальные пьяны.»
Оттуда Мышлаевский водку к Турбинным и привёз, пайковую.
В 27-м или 28-м году Булгаков получил письмо, подписанное «Виктор Викторович Мышлаевский». Автор письма был мобилизован в Красную армию, служил, разочаровался. «…паршиво жить ни во что не веря. Ведь ни во что не верить и ничего не любить - это привилегия следующего за нами поколения, нашей смены беспризорной… Caesar, morituri te salutant.»
Честное слово, этот, даже порозовевший, Мышлаевский с несостоявшейся судьбой милее мне дягилевского танцовщика. Настолько обаяние булгаковской прозы сильнее тьмы низких истин, или даже не низких, но никак не возвышающих.
А впрочем, чушь это всё, и не стоит принимать близко к сердцу. Те, настоящие, как прожили так прожили, и кто б их вспомнил вообще, когда бы не киевский венеролог со скверным характером?
И да, по поводу антисемитизма. Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон...
Она же, о Сынгаевских: «У них большая семья была… Они жили на Мало-Подвальной улице (напоминает?).Маленький домик у них был в саду… Он (Сынгаевский) всё мечтал о балете, хотел в балетную школу поступить»
Мечта Николая сбылась, он танцевал партию Шаха в балете Спящая принцесса – так переназвали Спящую красавицу для постановки Дягилевской труппой в Лондоне. В труппу бывший белый офицер попал вместе с женой, балетной примой Брониславой Нижинской. Ещё в 19-м году, в Киеве Нижинская открыла балетную «Школу движения» и закрутила роман со своим учеником. Разница в возрасте, конечно, была, но не критическая, и они оставались вместе до смерти Николая. Он был импресарио и переводчиком Нижинской, которая толком не говорила по-английски (в 38-м пара уехала в Америку). Из России они выбрались, судя по всему, перейдя границу с Польшей во время гастролей, поскольку обращение к Ленину с просьбой выпустить Нижинскую за границу для ухода за братом результата не принесло.
Но до этого Николай Сынгаевский успел повоевать и получить офицерский чин, в романе он старше своего прототипа. В 1916-м году друг Булгакова был в Москве, и Надежда Афанасьевна писала в дневнике: «Не могу отделаться от одного впечатления: грустных глаз Коли Сынгаевского вчера в передней, грустных, больших не по обычному и детских. 20-го он едет со своей артиллерийской бригадой на фронт. Вот. Ужасно почему-то оставило это во мне большое впечатление».
Описывая поход Мышлаевского под Красный трактир, Булгаков воспользовался воспоминаниями Романа Гуля «Киевская эпопея(ноябрь-декабрь 1918 года)», опубликованными во втором томе берлинского «Архива русской революции» в 1922 году.
Вот оттуда: «Наутро наш отряд уходит в резерв на Пост-Волынский. Заняли пустые вагоны 111 и 1V классов… На путях стоят салон-вагоны с кухнями и поварами, вагоны 1, 11 и 111 классов. Около них толпятся, суетятся штабные, хорошо одетые офицеры… В вагонах строевых – полное отдохновение. Усталые офицеры… неистово ругают матерными словами переполненные штабы и своих начальников. Пьяны почти все. Повалились. Заснули. Ночь. Тревога! Крики. Пожар! Всех вызывают. Загорелись аэропланные гаражи. Но из 27 человек нашего подотдела только шесть в состоянии выйти. Остальные пьяны.»
Оттуда Мышлаевский водку к Турбинным и привёз, пайковую.
В 27-м или 28-м году Булгаков получил письмо, подписанное «Виктор Викторович Мышлаевский». Автор письма был мобилизован в Красную армию, служил, разочаровался. «…паршиво жить ни во что не веря. Ведь ни во что не верить и ничего не любить - это привилегия следующего за нами поколения, нашей смены беспризорной… Caesar, morituri te salutant.»
Честное слово, этот, даже порозовевший, Мышлаевский с несостоявшейся судьбой милее мне дягилевского танцовщика. Настолько обаяние булгаковской прозы сильнее тьмы низких истин, или даже не низких, но никак не возвышающих.
А впрочем, чушь это всё, и не стоит принимать близко к сердцу. Те, настоящие, как прожили так прожили, и кто б их вспомнил вообще, когда бы не киевский венеролог со скверным характером?
И да, по поводу антисемитизма. Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон...
no subject
Date: 2010-12-11 09:36 pm (UTC)no subject
Date: 2010-12-12 06:07 am (UTC)no subject
Date: 2010-12-12 10:26 am (UTC)Разболталась, прости)
no subject
Date: 2010-12-12 10:54 am (UTC)no subject
Date: 2010-12-12 11:00 am (UTC)no subject
Date: 2010-12-12 11:07 am (UTC)no subject
Date: 2010-12-12 11:48 am (UTC)