![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Дверь захлопнулась. Он осторожно стал спускаться. Двумя этажами ниже уборщица гремела ведром, звук гулко отдавался в лестничных пролетах. Женщина мыла пол в подъезде раз в неделю. Старик ощутил брезгливость от запаха мокрой тряпки и страх поскользнуться на мокром полу.
Проходя мимо уборщицы, старик вынужден был отпустить перила. Женщина разогнулась, держась за поясницу покрасневшей рукой. Попыталась убрать сгибом кисти прилипшую ко лбу челку. Старик буркнул что-то вроде приветствия. Она без ответа ждала, когда он пройдет, чтобы выжать тряпку и протереть его следы.
Когда хлопнула дверь подъезда, Таня бросила тряпку в ведро, как будто за ней перестали наблюдать. Потащила неловко сигарету из пачки, промочила, перехватила за фильтр. Затянулась.
Как быстро он постарел. А ведь кажется не намного ее старше. Правда, говорили - у него был инсульт… Ну да, на десять лет, всего-то… Она как раз закончила школу, ко вступительным готовилась, ну конечно… Понадеялась на свои силы. Денег у мамы не было, да и зачем – почти золотая медалистка, физику что ли не сдаст сама… Но мама, чувствовала себя виноватой за то, что не может нанять дочке репетитора из института. Поговорила с соседкой, у которой сын в аспирантуре физтеха… Деньги совсем другие, а всё ж душа на месте…
Дверь подъезда снова хлопнула. Таня вздрогнула, сигарета упала в ведро. Таня взялась за тряпку, отжала. На первом этаже кто-то отпирал дверь. Таня отложила тряпку и достала другую сигарету…
Лето было жарким. Вдруг оказалось, что ее школьных знаний отличницы катастрофически не хватает. Сосед-аспирант глядя мимо Тани сказал сквозь зубы – может быть стоит передумать, подать документы в другой институт… Проглотив злые слезы, Таня ответила довольно резко, что ему платят деньги не за глупые советы и принялась зубрить…
Сначала объем необходимого, но неполученного в школе, казался немыслимым. Но Таня сделала глубокий вдох и нырнула. В том жарком июне она всерьез заинтересовалась физикой.
Аспирант – ноги циркулем – интересовал ее не меньше, но он никогда не смотрел в глаза, разговаривая с ней, двигал только уголком рта. Чувствуя его презрение, она глубже зарывалась в учебник, решала, решала, решала задачи, гнала посторонние мысли.
Экзамен по физике был последним. Таня несколько раз прочитала свою фамилию в списке зачисленных и вылетела из дверей института. Начинался дождь. До дома она бежала. Соседка сказала, что сын уехал отдыхать к морю…
Да, теперь его почти невозможно узнать. Через пару лет Таня встретила его неподалеку от института, и они впервые поговорили по-дружески. Он, кажется, был слегка навеселе, что-то важное у него произошло – она не помнит, да и тогда была не слишком внимательна. Только отметила про себя, что вот, и в глаза смотрит, и говорит нормально. Поболтав пять минут, легко простились, но, перейдя трамвайные пути, она все-таки оглянулась. Он стоял на другой стороне улицы, расстегнутый, немного пьяный, ноги циркулем… Помахал ей рукой, и у Тани вдруг почему-то испортилось настроение. «Раньше махать нужно было», - подумала она с непонятной злостью и побежала к остановке…
Старик возвращался из булочной. Ему не хотелось заходить в подъезд и снова видеть её, склонённую над ведром с грязной водой, выжимающую мерзкую тряпку покрасневшими руками. Закрывая глаза, он видел, как она, смеясь, лупит учебником по спине какого-то коротышку в школьном дворе, как челка падает ей на лоб и она пытается убрать ее сгибом кисти. Как ветер треплет крылышки форменного фартука, кидает в разные стороны перехваченные аптечной резинкой волосы …
Он толкнул дверь и вошел. В пустом подъезде блестел вымытый пол и пахло мокрой тряпкой.
no subject
Когда внизу (лишнее слово, подъезд находится итак внизу) хлопнула дверь подъезда, Таня бросила тряпку в ведро, как будто за ней перестали наблюдать. Потащила неловко сигарету из пачки, промочила, перехватила за фильтр. Затянулась.
Как быстро он постарел. А ведь кажется не намного ее старше. Правда, говорили - у него был инсульт… Ну да, на десять лет, всего-то… Она как раз тогда (тогда - лишнее слово) закончила школу, ко вступительным готовилась, ну конечно… Понадеялась на свои силы, и денег у мамы не было, да и зачем – почти золотая медалистка, физику что ли не сдаст сама… Но мама, чувствуя себя виноватой за то, что не может нанять дочке репетитора из института, поговорила с соседкой, у которой сын в аспирантуре физтеха… (Предложение перенасыщено. Надо разбить: Чувствовала вину. Не могла нанять. Полговорила с соседкой.) Деньги совсем другие, а всё ж душа на месте…
Дверь подъезда снова хлопнула. Таня вздрогнула, сигарета упала в ведро (прекрасная деталь)). Таня (Много "Тани") взялась за тряпку, отжала. На первом этаже кто-то отпирал дверь. Таня отложила тряпку(много "тряпки") и достала ("снова" достала, ясно, что другую) другую сигарету…
Лето было жарким. Вдруг оказалось, что ее школьных знаний отличницы катастрофически не хватает. Сосед-аспирант глядя мимо Тани сказал сквозь зубы – может быть стоит передумать, подать документы в другой институт… Проглотив злые слезы, Таня ответила довольно (лишнее слово, "Таня резко ответила") резко, что ему платят деньги не за глупые советы и принялась зубрить…
Сначала объем необходимого (лучше убрать), но неполученного в школе, казался немыслимым. Но Таня сделала глубокий вдох и нырнула. В том жарком (ясно - жарком, найдите другой эпитет) июне она всерьез заинтересовалась физикой.
Аспирант – ноги циркулем – интересовал ее не меньше, но он никогда не смотрел в глаза, разговаривая с ней, двигал только уголком рта. Чувствуя его презрение, она глубже зарывалась в учебник, решала, решала, решала задачи, гнала посторонние мысли.
Экзамен по физике был последним. Таня несколько раз прочитала свою фамилию в списке зачисленных и вылетела из дверей института. Начинался дождь. До дома она бежала. Соседка сказала, что сын уехал отдыхать к морю…
Да, теперь его почти невозможно узнать. Через пару лет Таня встретила его неподалеку от института, и они впервые поговорили по-дружески. Он, кажется, был слегка (лишнее слово, навеселе и есть слегка...) навеселе, что-то важное у него произошло – она не помнит, да и тогда была не слишком внимательна. Только отметила про себя, что вот, и в глаза смотрит, и говорит нормально. Поболтав пять (пять - не нужно такой точности) минут, легко простились, но, перейдя трамвайные пути, она все-таки оглянулась. Он стоял на другой стороне улицы, расстегнутый, немного пьяный (уже ведь сказали!), ноги циркулем…(уже были) Помахал ей рукой, и у Тани вдруг почему-то испортилось настроение. «Раньше махать нужно было», - подумала она про себя с непонятной злостью и быстро побежала к остановке…
Старик возвращался из булочной. Ему не хотелось заходить в подъезд и снова смотреть на неё, склонённую над ведром с грязной водой, выжимающую мерзкую тряпку покрасневшими руками. Закрывая глаза, он видел, как она, смеясь, лупит учебником по спине какого-то коротышку в школьном дворе, как челка падает ей на лоб и она пытается убрать ее сгибом кисти. Как ветер треплет крылышки форменного фартука, кидает в разные стороны перехваченные аптечной резинкой волосы …
Он толкнул дверь и вошел. В пустом подъезде блестел вымытый пол и пахло мокрой тряпкой.
no subject
Благодарю Вас за то, что не пожалели времени на столь подробный разбор моего ни на что не претендующего наброска. С огромной благодарностью воспользуюсь Вашими советами.
С уважением.
М.