![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
(no subject)
Продолжаю морочить головы своим природоведением.
Пещеры Бату, индуистская святыня, вне Индии одна из очень серьёзных. Макаки там тоже священные, во всяком случае обнаглели вконец. Дерутся из-за бутылок с газировкой, из которых пить толком не умеют.
Мороженое едят, как большие.
В джунглях они наоборот вели себя пристойно. Дрались, но молча, а значит просто играли, хотя зубы пускали в ход, и это было страшновато.
Сородичи смотрели на них с опаской и осуждением.
А в Табине семья серых длиннохвостых вдруг вышла прямо к нашему домику, близко-близко. Там были двое малявок, растопивших моё старое сердце.
Их мамам я не мешала, но, пока я таяла, из джунглей вышел папа. Походя, он запустил процесс рождения ещё одного макакёнка (они удивительно быстро и бесстрастно это делают), потом полюбовался своей линией жизни - всё это, как бы меня не замечая.
Потом подошёл поближе и посмотрел в глаза. Эти чистые глаза, этот уверенный
взгляд я совершенно точно уже виделав Таганской тюрьме в 1922 году, и почувствовала растущее чувство протеста, совершенно неуместное там и тогда. Протест во мне рос поразительно похожий на гражданский, но может мне показалось, и не было к нему оснований?
Мужчина решил пугануть конкретнее, и показал зубки. Правда, отвернувшись, делая вид, что зевает. Но кто видел, тот понял.
Так бы во мне и боролись человек с фотографом, но папа потерял терпение и стал стучать по пню ладошкой, как по трибуне ботинком, и все мои протесты разом увяли. Я бежала, честно говоря, даже позже, чем следовало человеку разумному. Фигли, это всего лишь джунгли и зубастый макак, а взгляд... Ну что взгляд?
Пещеры Бату, индуистская святыня, вне Индии одна из очень серьёзных. Макаки там тоже священные, во всяком случае обнаглели вконец. Дерутся из-за бутылок с газировкой, из которых пить толком не умеют.
Мороженое едят, как большие.
В джунглях они наоборот вели себя пристойно. Дрались, но молча, а значит просто играли, хотя зубы пускали в ход, и это было страшновато.
Сородичи смотрели на них с опаской и осуждением.
А в Табине семья серых длиннохвостых вдруг вышла прямо к нашему домику, близко-близко. Там были двое малявок, растопивших моё старое сердце.
Их мамам я не мешала, но, пока я таяла, из джунглей вышел папа. Походя, он запустил процесс рождения ещё одного макакёнка (они удивительно быстро и бесстрастно это делают), потом полюбовался своей линией жизни - всё это, как бы меня не замечая.
Потом подошёл поближе и посмотрел в глаза. Эти чистые глаза, этот уверенный
взгляд я совершенно точно уже видела
Мужчина решил пугануть конкретнее, и показал зубки. Правда, отвернувшись, делая вид, что зевает. Но кто видел, тот понял.
Так бы во мне и боролись человек с фотографом, но папа потерял терпение и стал стучать по пню ладошкой, как по трибуне ботинком, и все мои протесты разом увяли. Я бежала, честно говоря, даже позже, чем следовало человеку разумному. Фигли, это всего лишь джунгли и зубастый макак, а взгляд... Ну что взгляд?