(no subject)

В совке мы жили как на льдине - прилетит вертолёт, сбросит сапоги, или, не знаю, чешские бутылочки для кормления грудничков, или духи французские вдруг почему-то - все ходим в одинаковых сапогах и пахнем. Одинаково, но прекрасно. По крайней мере, хлеб и картошка на льдине росли.
У Зиганшина и оторвавшихся с ним была буханка хлеба, пара мешков картошки, ремни и сапоги. Не дай, конечно, Бог, узнать какова кирза на вкус. Но здоровые мужики, дотерпели.
А тут пять одиноких женщин в мордовском селе. Младшей 73, старшей 83, пять домов на улице, в километре от трассы Горький - Рязань. С начала зимы не могут выбраться на дорогу - занесло их по ручку двери. Одна хлебопечка на всех, но были сомнения, хватит ли муки до весны. Экономили, запасённые сухари размачивали.
К самой старенькой приехала на праздники внучка из Москвы, от дороги до дома добралась на одолженной в селе лошади. Выбиралась по лошадиному следу, по грудь в снегу, потому что заметает по ночам. Челноком все праздники продукты им таскала, теперь до весны пенсионерки точно доживут. Только вот если что - скорая не подъедет. И вертолёт не прилетит.
Они попросили написать в газету. Нашла их местный еженедельник, но у них даже мейла нет. Завтра буду дозваниваться, а что ещё делать - не знаю. Ясен пень, большая часть России так, в селе этом Широмасово хоть электричество пока есть. Но старушки меня попросили, а я сижу тут, дура-дурой со своей социальной пассивностью в обнимку.
Что делать-то, пипл?