![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Тебе сон приснился.
Выходишь из электрички в Подлипках. Лето. Ты одна на платформе. Идёшь по тропинке от станции, входишь в лес. Тропинка, на которой с раннего детства знаком изгиб каждого корня, ведет на старую дедушкину дачу, построенную сразу после войны. Хорошая погода, сосны над головой сходятся, тени веток, совершенное лето, покой и счастье.
Навстречу тебе по тропинке идет человек. Он настораживает, что-то в нем не то. За ним женщина с сумкой, мальчик с велосипедом. Всматриваешься , пытаясь понять, в чем странность, и вдруг покрываешься во сне гусиной кожей. Их одежда приводит тебя в ужас. Ужас, как часто во сне, несоразмерен причине, его породившей. Одеты они, в общем, совершенно обыкновенно…
Вот мальчик – на ногах сандалии, мешковатые тренировочные штаны застиранного василькового цвета, рубашка в клеточку. На ногах женщины нечто тряпочное, ты понимаешь, что это теннисные туфли, только какие-то… На голове у нее берет – летом, почему? Серая юбка, футболка в черно-белую полоску, зашнурованная на груди - на какой картине ты это видела?..
Но особенно смущает мужчина, ты не сразу замечаешь сквозь пелену сна, что на нем военная форма, но опять же странная… Настоящая, вот какая. Не киношная... Гимнастерка, выцветшая кое-где, местами в неотстиранных пятнах, галифе, сапоги. На голове танковый шлем. Поношенный, матерчатый, когда-то зеленый, теперь непонятного цвета. Ужас охватывает тебя от их абсолютной реальности. Мужчина улыбается тебе, женщина смотрит недоброжелательно. Мальчик объезжает тебя, велосипед подпрыгивает на кочках. Ты смотришь им в след, мальчик оборачивается, как будто хочет что-то тебе сказать, но не говорит, уезжает, глядя на тебя через плечо. Ты продолжаешь путь.
Ощущение покоя пропало. Лес недружелюбный, день потемнел. Подходишь к знакомому забору, и не узнаешь. Забор некрашеный, половины досок нет, вместо высоких ёлок – низенькие какие-то саженцы в ряд, в глубине – маленький деревянный дом. Окно открыто, на подоконнике стоит эмалированный бидон, в нем люпинусы, голубые и белые. У окна растет молодая яблонька, вообще вокруг как-то незнакомо, просторно, голо. Все деревья невысоки, всё мелко, нет колодца около калитки, на его месте – куст шиповника, и тупо глядя на этот куст, ты понимаешь, что попала таки куда всегда хотела – в прошлое. В сразупослевоенное прошлое, в котором колодец ещё не был выкопан, и не выросли ещё посаженные прабабушкой ёлочки. Она сажала их вокруг картофельных грядок, чтобы коровы кололи свои нежные носы и не объедали цветки картошки.
Откуда такой ужас? Ведь ты дома, тебе ничего не грозит, сейчас ты, может быть, увидишь бабушку, которая моложе тебя, или даже маму, девочку-подростка... В общем всё, как в фильме «Зеркало для героя»… Но во сне у тебя сжимается сердце от тоски, оказывается, оторваться от своего времени страшнее, чем попасть на необитаемый остров. Ты стоишь под развалившимся забором и думаешь – те трое на тропинке меня видели. Значит я реальна и это не сон. В глубине дома скрипят половицы, кто-то подходит к окну, кто-то из твоих самых любимых, может быть бабушка, самая добрая и родная, о которой ты столько плакала, прося вернуть её, чтобы ты смогла попросить прощения за всё, за всё. Может быть прабабушка, всегда прищуренная, видящая тебя насквозь, суровая – теперь ей около шестидесяти? Может быть мама… Ты пятишься от забора, пытаешься крикнуть, задыхаешься, просыпаешься. У тебя был шанс, а ты им не воспользовалась.
Но почему же так страшно?..
Выходишь из электрички в Подлипках. Лето. Ты одна на платформе. Идёшь по тропинке от станции, входишь в лес. Тропинка, на которой с раннего детства знаком изгиб каждого корня, ведет на старую дедушкину дачу, построенную сразу после войны. Хорошая погода, сосны над головой сходятся, тени веток, совершенное лето, покой и счастье.
Навстречу тебе по тропинке идет человек. Он настораживает, что-то в нем не то. За ним женщина с сумкой, мальчик с велосипедом. Всматриваешься , пытаясь понять, в чем странность, и вдруг покрываешься во сне гусиной кожей. Их одежда приводит тебя в ужас. Ужас, как часто во сне, несоразмерен причине, его породившей. Одеты они, в общем, совершенно обыкновенно…
Вот мальчик – на ногах сандалии, мешковатые тренировочные штаны застиранного василькового цвета, рубашка в клеточку. На ногах женщины нечто тряпочное, ты понимаешь, что это теннисные туфли, только какие-то… На голове у нее берет – летом, почему? Серая юбка, футболка в черно-белую полоску, зашнурованная на груди - на какой картине ты это видела?..
Но особенно смущает мужчина, ты не сразу замечаешь сквозь пелену сна, что на нем военная форма, но опять же странная… Настоящая, вот какая. Не киношная... Гимнастерка, выцветшая кое-где, местами в неотстиранных пятнах, галифе, сапоги. На голове танковый шлем. Поношенный, матерчатый, когда-то зеленый, теперь непонятного цвета. Ужас охватывает тебя от их абсолютной реальности. Мужчина улыбается тебе, женщина смотрит недоброжелательно. Мальчик объезжает тебя, велосипед подпрыгивает на кочках. Ты смотришь им в след, мальчик оборачивается, как будто хочет что-то тебе сказать, но не говорит, уезжает, глядя на тебя через плечо. Ты продолжаешь путь.
Ощущение покоя пропало. Лес недружелюбный, день потемнел. Подходишь к знакомому забору, и не узнаешь. Забор некрашеный, половины досок нет, вместо высоких ёлок – низенькие какие-то саженцы в ряд, в глубине – маленький деревянный дом. Окно открыто, на подоконнике стоит эмалированный бидон, в нем люпинусы, голубые и белые. У окна растет молодая яблонька, вообще вокруг как-то незнакомо, просторно, голо. Все деревья невысоки, всё мелко, нет колодца около калитки, на его месте – куст шиповника, и тупо глядя на этот куст, ты понимаешь, что попала таки куда всегда хотела – в прошлое. В сразупослевоенное прошлое, в котором колодец ещё не был выкопан, и не выросли ещё посаженные прабабушкой ёлочки. Она сажала их вокруг картофельных грядок, чтобы коровы кололи свои нежные носы и не объедали цветки картошки.
Откуда такой ужас? Ведь ты дома, тебе ничего не грозит, сейчас ты, может быть, увидишь бабушку, которая моложе тебя, или даже маму, девочку-подростка... В общем всё, как в фильме «Зеркало для героя»… Но во сне у тебя сжимается сердце от тоски, оказывается, оторваться от своего времени страшнее, чем попасть на необитаемый остров. Ты стоишь под развалившимся забором и думаешь – те трое на тропинке меня видели. Значит я реальна и это не сон. В глубине дома скрипят половицы, кто-то подходит к окну, кто-то из твоих самых любимых, может быть бабушка, самая добрая и родная, о которой ты столько плакала, прося вернуть её, чтобы ты смогла попросить прощения за всё, за всё. Может быть прабабушка, всегда прищуренная, видящая тебя насквозь, суровая – теперь ей около шестидесяти? Может быть мама… Ты пятишься от забора, пытаешься крикнуть, задыхаешься, просыпаешься. У тебя был шанс, а ты им не воспользовалась.
Но почему же так страшно?..
