![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Совершеннейшая ерунда.
Сижу в машине, жду Марусю из школы, читаю книжку про Прокофьева. Стук в стекло. Батюшка в облачении, молодой, румяный. Просит на восстановление разрушенного храма. Да, да, конечно, лепечу, лезу в кошелёк, как на стыдном застигнутая. Даю, а батюшка не уходит, разговор какой-то ведёт. А я сижу, и чувствую, что надо бы встать. Как минимум из машины вылезти, потому что получается картина неизвестного художника "Барыня, подающая бедному священнику из дрожек". Но вылезти не могу, потому что между батюшкой и машиной лужа примерно мне по колено, не просить же подвинуться. А батюшка всё рассказывает мне, как по всей стране разрушают храмы, а потом начинает задавать вопросы личного свойства, а я всё сижу, как деревенщина перед генерал-губернатором. И от такого неприличного положения мелко глупо хихикаю. Смотрит батюшка на меня с умилением и жалостью, как на очевидно душевнобольную, достаёт из целлофанового пакета с ромашкой огромное распятие и с вопросом:"В чистоте живёшь?", - просовывает его в машину и кладёт мне на голову. И пока я в смятении соображаю, что должна в этой ситуации делать, мимо медленно проезжает ауди директрисы Мусиной школы. Оттуда смотрят, строго и проницательно, на всякий случай неодобрительно, кивают мне высоким начёсом. Директриса крута, некоторые пятиклассницы её боятся до коллапса. Я тоже боюсь, мало ли что, тут вопрос Мусиной репутации.
Ауди припарковалась у школьного шлагбаума, мотор заглох, батюшка скомкал благословение, и, приподняв полы, по лужам поспешил к директрисе. Меня оставил в душевном смятении. Я, пока соображала, надо ли поцеловать батюшке руку, или крест, к примеру, и как половчее это сделать, не вставая в лужу, на вопрос про чистоту не ответила. А если бы ответила, он бы благословлять меня не стал, неловко бы вышло. Хорошо воцерковлённым, которые знают, как руки складывать, что когда целовать, и вообще, а неграмотному человеку оконфузиться пара пустяков. Тем более, что я вчера при доставке гуманитарной помощи поскользнулась затылком об лёд. Мозг у меня хороший, но маленький, он так со вчерашнего дня и летает от стенки к стенке, и вместо чтобы соображать, кайфует от полёта. В общем, одно неприличие получилось.
Выпорхнула я из машины резвой козочкой - в лужу, конечно, - и побрела, по колено мокрая, за Мусей. Прохожу мимо директорской машины, священник мне кивает благостно, как доброй знакомой, и продолжает беседу со внутренностями ауди. Потом достаёт из целлофанового пакета большой крест и возносит над идеальной причёской директрисы.
Интересно, она ему успела отчитаться про чистоту?
Сижу в машине, жду Марусю из школы, читаю книжку про Прокофьева. Стук в стекло. Батюшка в облачении, молодой, румяный. Просит на восстановление разрушенного храма. Да, да, конечно, лепечу, лезу в кошелёк, как на стыдном застигнутая. Даю, а батюшка не уходит, разговор какой-то ведёт. А я сижу, и чувствую, что надо бы встать. Как минимум из машины вылезти, потому что получается картина неизвестного художника "Барыня, подающая бедному священнику из дрожек". Но вылезти не могу, потому что между батюшкой и машиной лужа примерно мне по колено, не просить же подвинуться. А батюшка всё рассказывает мне, как по всей стране разрушают храмы, а потом начинает задавать вопросы личного свойства, а я всё сижу, как деревенщина перед генерал-губернатором. И от такого неприличного положения мелко глупо хихикаю. Смотрит батюшка на меня с умилением и жалостью, как на очевидно душевнобольную, достаёт из целлофанового пакета с ромашкой огромное распятие и с вопросом:"В чистоте живёшь?", - просовывает его в машину и кладёт мне на голову. И пока я в смятении соображаю, что должна в этой ситуации делать, мимо медленно проезжает ауди директрисы Мусиной школы. Оттуда смотрят, строго и проницательно, на всякий случай неодобрительно, кивают мне высоким начёсом. Директриса крута, некоторые пятиклассницы её боятся до коллапса. Я тоже боюсь, мало ли что, тут вопрос Мусиной репутации.
Ауди припарковалась у школьного шлагбаума, мотор заглох, батюшка скомкал благословение, и, приподняв полы, по лужам поспешил к директрисе. Меня оставил в душевном смятении. Я, пока соображала, надо ли поцеловать батюшке руку, или крест, к примеру, и как половчее это сделать, не вставая в лужу, на вопрос про чистоту не ответила. А если бы ответила, он бы благословлять меня не стал, неловко бы вышло. Хорошо воцерковлённым, которые знают, как руки складывать, что когда целовать, и вообще, а неграмотному человеку оконфузиться пара пустяков. Тем более, что я вчера при доставке гуманитарной помощи поскользнулась затылком об лёд. Мозг у меня хороший, но маленький, он так со вчерашнего дня и летает от стенки к стенке, и вместо чтобы соображать, кайфует от полёта. В общем, одно неприличие получилось.
Выпорхнула я из машины резвой козочкой - в лужу, конечно, - и побрела, по колено мокрая, за Мусей. Прохожу мимо директорской машины, священник мне кивает благостно, как доброй знакомой, и продолжает беседу со внутренностями ауди. Потом достаёт из целлофанового пакета большой крест и возносит над идеальной причёской директрисы.
Интересно, она ему успела отчитаться про чистоту?
no subject
Голова моя плывёт одновременно в разные стороны, и танцевать не пойду даже, чтобы не взбалтывать:(
Синяк, почему-то, повился у мамы. Ей точно никто не давал.
no subject
Вот и мне никто в глаз не давал. Я несколько стремаюсь, ибо три мои родственницы умерли от аневризмы. Но надеюсь, что это был какой-то пустяк.
no subject
no subject