(no subject)
Совершеннейшая ерунда.
Сижу в машине, жду Марусю из школы, читаю книжку про Прокофьева. Стук в стекло. Батюшка в облачении, молодой, румяный. Просит на восстановление разрушенного храма. Да, да, конечно, лепечу, лезу в кошелёк, как на стыдном застигнутая. Даю, а батюшка не уходит, разговор какой-то ведёт. А я сижу, и чувствую, что надо бы встать. Как минимум из машины вылезти, потому что получается картина неизвестного художника "Барыня, подающая бедному священнику из дрожек". Но вылезти не могу, потому что между батюшкой и машиной лужа примерно мне по колено, не просить же подвинуться. А батюшка всё рассказывает мне, как по всей стране разрушают храмы, а потом начинает задавать вопросы личного свойства, а я всё сижу, как деревенщина перед генерал-губернатором. И от такого неприличного положения мелко глупо хихикаю. Смотрит батюшка на меня с умилением и жалостью, как на очевидно душевнобольную, достаёт из целлофанового пакета с ромашкой огромное распятие и с вопросом:"В чистоте живёшь?", - просовывает его в машину и кладёт мне на голову. И пока я в смятении соображаю, что должна в этой ситуации делать, мимо медленно проезжает ауди директрисы Мусиной школы. Оттуда смотрят, строго и проницательно, на всякий случай неодобрительно, кивают мне высоким начёсом. Директриса крута, некоторые пятиклассницы её боятся до коллапса. Я тоже боюсь, мало ли что, тут вопрос Мусиной репутации.
Ауди припарковалась у школьного шлагбаума, мотор заглох, батюшка скомкал благословение, и, приподняв полы, по лужам поспешил к директрисе. Меня оставил в душевном смятении. Я, пока соображала, надо ли поцеловать батюшке руку, или крест, к примеру, и как половчее это сделать, не вставая в лужу, на вопрос про чистоту не ответила. А если бы ответила, он бы благословлять меня не стал, неловко бы вышло. Хорошо воцерковлённым, которые знают, как руки складывать, что когда целовать, и вообще, а неграмотному человеку оконфузиться пара пустяков. Тем более, что я вчера при доставке гуманитарной помощи поскользнулась затылком об лёд. Мозг у меня хороший, но маленький, он так со вчерашнего дня и летает от стенки к стенке, и вместо чтобы соображать, кайфует от полёта. В общем, одно неприличие получилось.
Выпорхнула я из машины резвой козочкой - в лужу, конечно, - и побрела, по колено мокрая, за Мусей. Прохожу мимо директорской машины, священник мне кивает благостно, как доброй знакомой, и продолжает беседу со внутренностями ауди. Потом достаёт из целлофанового пакета большой крест и возносит над идеальной причёской директрисы.
Интересно, она ему успела отчитаться про чистоту?
Сижу в машине, жду Марусю из школы, читаю книжку про Прокофьева. Стук в стекло. Батюшка в облачении, молодой, румяный. Просит на восстановление разрушенного храма. Да, да, конечно, лепечу, лезу в кошелёк, как на стыдном застигнутая. Даю, а батюшка не уходит, разговор какой-то ведёт. А я сижу, и чувствую, что надо бы встать. Как минимум из машины вылезти, потому что получается картина неизвестного художника "Барыня, подающая бедному священнику из дрожек". Но вылезти не могу, потому что между батюшкой и машиной лужа примерно мне по колено, не просить же подвинуться. А батюшка всё рассказывает мне, как по всей стране разрушают храмы, а потом начинает задавать вопросы личного свойства, а я всё сижу, как деревенщина перед генерал-губернатором. И от такого неприличного положения мелко глупо хихикаю. Смотрит батюшка на меня с умилением и жалостью, как на очевидно душевнобольную, достаёт из целлофанового пакета с ромашкой огромное распятие и с вопросом:"В чистоте живёшь?", - просовывает его в машину и кладёт мне на голову. И пока я в смятении соображаю, что должна в этой ситуации делать, мимо медленно проезжает ауди директрисы Мусиной школы. Оттуда смотрят, строго и проницательно, на всякий случай неодобрительно, кивают мне высоким начёсом. Директриса крута, некоторые пятиклассницы её боятся до коллапса. Я тоже боюсь, мало ли что, тут вопрос Мусиной репутации.
Ауди припарковалась у школьного шлагбаума, мотор заглох, батюшка скомкал благословение, и, приподняв полы, по лужам поспешил к директрисе. Меня оставил в душевном смятении. Я, пока соображала, надо ли поцеловать батюшке руку, или крест, к примеру, и как половчее это сделать, не вставая в лужу, на вопрос про чистоту не ответила. А если бы ответила, он бы благословлять меня не стал, неловко бы вышло. Хорошо воцерковлённым, которые знают, как руки складывать, что когда целовать, и вообще, а неграмотному человеку оконфузиться пара пустяков. Тем более, что я вчера при доставке гуманитарной помощи поскользнулась затылком об лёд. Мозг у меня хороший, но маленький, он так со вчерашнего дня и летает от стенки к стенке, и вместо чтобы соображать, кайфует от полёта. В общем, одно неприличие получилось.
Выпорхнула я из машины резвой козочкой - в лужу, конечно, - и побрела, по колено мокрая, за Мусей. Прохожу мимо директорской машины, священник мне кивает благостно, как доброй знакомой, и продолжает беседу со внутренностями ауди. Потом достаёт из целлофанового пакета большой крест и возносит над идеальной причёской директрисы.
Интересно, она ему успела отчитаться про чистоту?
no subject
Нась, это же был рыночный инопланетянин!!
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject