![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Чёрт ли сладит с бабой гневной... А.С.Пушкин
Наши люди в булочную на такси не ездят, и деток в школу либо за руку водят, либо катают на метро. Мы – семейство буржуев, пользуем личный автотранспорт. Так исторически сложилось со времени, когда школа, детский сад детей и больницы, в которых несколько лет практически жил их отец, были широко раскиданы по Москве. Теперь регулярным водителем я работаю только у Маруси, а учится она в неудобном месте, аккурат напротив Храма Христа Спасителя. Ну и вот.
Едем себе утром по бульварам, вовремя выехали, что редкость, и утыкаемся. Гоголевский перекрыт. Мы налево, на Знаменку, и в Малый Знаменский, на авось. Но авось забит такими же умными, а по-другому – только в Замоскворечье. А у нас математика через пятнадцать минут.
Мечемся в односторонних переулках у Арбатских ворот, темно, стёкла грязные, не видно ничего, а как откроешь, если за ними густой мат опаздывающих на работу автовладельцев? Самое то, что надо с утра для тонуса десятилетней девочке.
Кое-как наконец вырулили на Волхонку и упёрлись в цепь за турникетом. Школа, гори она огнём, через гигантскую площадь, Волхонку и треть Пречистенки. Припарковаться шиш, единственное место – впритирку в будке милиционера, охраняющего силовое министерство. Втираюсь под кирпич, прочий тротуар занят греющимися на низком старте возбуждёнными эвакуаторами. Муську за руку, и грудью несусь на цепь.
Цепь дрогнула, но отступать ей было некуда. Кроме того, их защищал довольно тяжёлый турникет. Прикинув, что железку я не сдвину с места, а оцепление вряд ли станет мне помогать, разворачиваюсь, и к ближайшей машине ДПС. Сквозь надвигающееся наше с Муськой отражение в стекле дпс-ного мерседеса было видно, как дёрнулся сиделец. Там было чего пугаться, но стекло он, хоть и не сразу, опустил. Но больше ни на что его не хватило, промямлил невразумительное на мой приказ охранять машину от эвакуаторов, застеклился и по газам.
А времени уже без пяти. Математика. Учительнице 76 лет. Женщина она добрая, но старой закваски, после звонка не пускает в класс. А то и отчитает перед всеми. А Маруся никогда не оправдывается. И живёт большинство одноклассников близко, в коллективе не спрячешься. Всё это неотчётливо проступало сквозь картину – насупившаяся Муся стоит перед классом, её позорят, а она молчит. Ускорили шаг.
Обнаружилась незамеченная раньше дыра в оцеплении. Офицер с металлоискателем заворачивал пешеходов на бульвар, и они покорно ковыляли по льду в километровый обход. Я посмотрела ему в глаза и «в обход» кристаллизовалось у него во рту, вылетело ледяным беззвучным облачком и унеслось в сторону Ленивки. Он понял, что стоял здесь с утра для того, чтобы вот сейчас отодвинуть перед нами железный турникет. Уже с площади, через плечо я ему бросила – там машина под кирпичом, присмотрите… Бывают в жизни такие моменты.
Мы припустили вприпрыжку, по гололёду, и тут же услышали за спиной топот и сопение. Догоняли две Муськины одноклассницы, доверенные нам, как дети, доверенные вьетнамками американцам, покидающим Сайгон. Их нежные замужние мамы не решились повторить подвиг Петьки из Катаевского Паруса. Мы опоздали совсем чуть-чуть и ничего себе не сломали.
Когда я возвращалась, мальчик из цепи крикнул «Ну мы же не виноваты». Знаю, - сказала я ему проникновенно, чувствуя себя, как минимум, Кутузовым, - я вас не виню.
К чему это всё? Не провокации ради, помилосердствуйте, православные. Я поборола раскол в обывательской душе, ни словом не заикнулась в адрес Церковного Собора, даже когда проносилась мимо, ломая ноги. Может от удивления перед первобытной самкой человека, проснувшейся вдруг – я человек-то тихий. Может просто потому, что сколько можно глупых стишат и фотографий щеночков. В общем, на сей раз – без морали.
Едем себе утром по бульварам, вовремя выехали, что редкость, и утыкаемся. Гоголевский перекрыт. Мы налево, на Знаменку, и в Малый Знаменский, на авось. Но авось забит такими же умными, а по-другому – только в Замоскворечье. А у нас математика через пятнадцать минут.
Мечемся в односторонних переулках у Арбатских ворот, темно, стёкла грязные, не видно ничего, а как откроешь, если за ними густой мат опаздывающих на работу автовладельцев? Самое то, что надо с утра для тонуса десятилетней девочке.
Кое-как наконец вырулили на Волхонку и упёрлись в цепь за турникетом. Школа, гори она огнём, через гигантскую площадь, Волхонку и треть Пречистенки. Припарковаться шиш, единственное место – впритирку в будке милиционера, охраняющего силовое министерство. Втираюсь под кирпич, прочий тротуар занят греющимися на низком старте возбуждёнными эвакуаторами. Муську за руку, и грудью несусь на цепь.
Цепь дрогнула, но отступать ей было некуда. Кроме того, их защищал довольно тяжёлый турникет. Прикинув, что железку я не сдвину с места, а оцепление вряд ли станет мне помогать, разворачиваюсь, и к ближайшей машине ДПС. Сквозь надвигающееся наше с Муськой отражение в стекле дпс-ного мерседеса было видно, как дёрнулся сиделец. Там было чего пугаться, но стекло он, хоть и не сразу, опустил. Но больше ни на что его не хватило, промямлил невразумительное на мой приказ охранять машину от эвакуаторов, застеклился и по газам.
А времени уже без пяти. Математика. Учительнице 76 лет. Женщина она добрая, но старой закваски, после звонка не пускает в класс. А то и отчитает перед всеми. А Маруся никогда не оправдывается. И живёт большинство одноклассников близко, в коллективе не спрячешься. Всё это неотчётливо проступало сквозь картину – насупившаяся Муся стоит перед классом, её позорят, а она молчит. Ускорили шаг.
Обнаружилась незамеченная раньше дыра в оцеплении. Офицер с металлоискателем заворачивал пешеходов на бульвар, и они покорно ковыляли по льду в километровый обход. Я посмотрела ему в глаза и «в обход» кристаллизовалось у него во рту, вылетело ледяным беззвучным облачком и унеслось в сторону Ленивки. Он понял, что стоял здесь с утра для того, чтобы вот сейчас отодвинуть перед нами железный турникет. Уже с площади, через плечо я ему бросила – там машина под кирпичом, присмотрите… Бывают в жизни такие моменты.
Мы припустили вприпрыжку, по гололёду, и тут же услышали за спиной топот и сопение. Догоняли две Муськины одноклассницы, доверенные нам, как дети, доверенные вьетнамками американцам, покидающим Сайгон. Их нежные замужние мамы не решились повторить подвиг Петьки из Катаевского Паруса. Мы опоздали совсем чуть-чуть и ничего себе не сломали.
Когда я возвращалась, мальчик из цепи крикнул «Ну мы же не виноваты». Знаю, - сказала я ему проникновенно, чувствуя себя, как минимум, Кутузовым, - я вас не виню.
К чему это всё? Не провокации ради, помилосердствуйте, православные. Я поборола раскол в обывательской душе, ни словом не заикнулась в адрес Церковного Собора, даже когда проносилась мимо, ломая ноги. Может от удивления перед первобытной самкой человека, проснувшейся вдруг – я человек-то тихий. Может просто потому, что сколько можно глупых стишат и фотографий щеночков. В общем, на сей раз – без морали.
no subject
а ты молодец! :)
no subject
Отчасти вы отмщен(опять же)ы - у одного из длиннорясых членов сегодня спёрли LandCruiser Prado, а остальным - я сейчас в пробке на Кольце слышал - дали бесплатные билеты на метро.
no subject
no subject
поосторожней, Насть...со "скованными одной цепью"...среди них встречаются редкостные...экземпляры...проверено электронщиком
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Неужто ты училась в 57-й?:)
no subject
no subject
no subject
no subject
и вообще, не любит бар, которые на колёсах:(
no subject
no subject
но я плохой физик и плохая жена, как говорила героиня фильма Девять дней одного года.
no subject
no subject
no subject
*хитрый смайлик*
no subject
no subject
*хитрющий смайлик*
no subject
no subject
no subject