Бланш Дюбуа, балансирующая на грани безумия в полном несоответствии окружающему её миру, персонаж, скорее, Достоевского. Её уникальность оправдана и подчёркнута ненатуральной речью и экзальтированным поведением. И, в конце концов, это органичный и цельный образ. Чеховские же герои - в комедии ли, в драме, - произнося дидактические монологи, выпадают из собственных характеров, а потом возвращаются, несколько ошарашенные, и продолжают говорить по-человечески. Ни высокопарность, ни экзальтация характер персонажа не подчёркивают, а часто и противоречат ему. Я привела выше пример с Ириной, остроумной барышней весёлого нрава, которая ни с того ни с сего встаёт на катурны. Откуда взялся монолог умницы Астрова, откуда в тех же Трёх Сёстрах бесконечно фальшивые обращения к любимым женщинам:"раскошная", "великолепная", от которых, наверняка, тошнило самого Чехова, не выносившего пошлости? Ну в устах Солёного - ладно, но и Вершинин туда же...
Не даёт ответа:)))